26 апреля нынешнего года исполнилось бы 80 лет ветерану Национального движения крымскотатарского народа Зампире Асановой.
Она родилась в интеллигентной крымскотатарской семье в селе Тувакъа Акмечетского района (в 1948 году переименовано в Ровное, сейчас исчезнувшее село в Черноморском районе – КР) Крымской АССР. Отец Зампиры Асан происходил из состоятельной семьи. После революции он занимался овцеводством, каракулеводством, коневодством, выращивал пшеницу. Ее мама Абиде Шерфе была родом из благородного знатного рода Селямет Аджи. Абиде Шерфе вела домашнее хозяйство, воспитывала детей; она была хорошо образована, прекрасно читала Коран. Зампира была третьей дочерью в семье. У нее были старшие сестры Муршиде и Семаде, а спустя два года после Зампиры, в 1943 году, у супругов родился сын Парих.
18 мая 1944 года, как и остальные крымские татары, семья Асановых была изгнана из Крыма. Они были депортированы в Узбекистан, в Бувайдинский район Ферганской области – вначале в колхоз «Инклаб», затем перебрались в соседний колхоз имени Ахунбабаева.
Зампира пошла в школу 1947 году. Как вспоминает старшая сестра Семаде: «Зампира прекрасно училась. У нее была великолепная память, она знала наизусть много стихов, рисовала, очень много читала. Она заметно опережала одноклассников в учебе, любила общаться со взрослыми. Преподаватели в ней души не чаяли, не могли нарадоваться на нее».
Отец работал в Райпотребсоюзе, мама – на ферме в четырех километрах от дома, на работу она уходила в четыре утра. Дети хозяйничали сами, обязанности по дому были между ними распределены – так, Зампира убирала двор и мыла посуду. Однако основной работой детей была учеба – все они учились хорошо, стремились к знаниям.
А еще родители не давали им забыть о родине. «Отец рассказывал нам свои сны – о Крыме, о море, рядом с которым мы жили... Мы рано поняли, что такое родина – степь, море, Крым», – рассказывает Семаде Асанова.
В апреле 1956 года с крымских татар был снят статус спецпереселенцев, и летом того же года Семаде отправилась в Москву поступать в прославленное МВТУ имени Баумана. Причем, рассказывает Семаде ханум: «Повезла в Москву меня Зампира, а не родители. Зампира была тогда еще школьницей, но она была настолько смелая, коммуникабельная, что родители отправили ее в столицу сопровождать меня и не беспокоились о нас. Зампира никого и ничего не боялась, она всегда была способна на неординарные поступки».
Семаде стала студенткой, а в следующем году попытку поступить в московский вуз предприняла и Зампира – однако в МГУ ее не приняли. Она вернулась в Узбекистан, год отработала в больнице, и в 1958 году поступила в Московский медицинский стоматологический институт.
После успешного окончания института Зампира возвращается в Узбекистан, работает стоматологом. В этот период она примыкает к Национальному движению крымскотатарского народа и становится активной его участницей.
Одной из первых акций движения, в которых она приняла участие, было распространение обращения бывших военнослужащих – крымских татар на имя первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, Председателя Совета Министров СССР Николая Булганина, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Клима Ворошилова, Министра обороны СССР Георгия Жукова о положении депортированного крымскотатарского народа.
21 июля 1967 года в числе двадцати активистов Национального движения Зампира Асанова участвовала во встрече в Кремле. Делегацию крымскотатарского народа приняли председатель КГБ СССР Юрий Андропов, глава МВД Николай Щелоков, Генеральный прокурор СССР Роман Руденко, секретарь Президиума Верховного Совета СССР Михаил Георгадзе.
Главным итогом встречи было то, что практически у всех крымскотатарских «инициативников» впоследствии возникли те или иные проблемы. Асанова после встречи в Кремле была уволена с работы. Ее обвинили в слабоумии и даже пытались поместить в психиатрическую больницу. Однако ни репрессии, ни арест брата Париха ее не испугали. Парих Асанов в 1967 году за участие в Национальном движении был осужден на два года. При задержании его сильно избили, вскоре после освобождения, в возрасте тридцати лет, он скончался.
Зампира была очень мобильной, по делам движения она часто ездила в Москву, Киев, Крым, в Херсонскую область. Она стала своеобразным мостиком, «связной» между участниками правозащитного и крымскотатарского движений – общалась с опальным генералом-правозащитником Петром Григоренко, писателем, автором самиздатской работы «О малых и забытых», посвященной судьбе депортированных народов, Алексеем Костериным, познакомилась с диссидентами Павлом Литвиновым, Петром Якиром, Виктором Красиным, Леонидом Плющом.
Зампира часто бывала у деда, но поражала по сравнению с другими своей моторностью, активностью, вечными разъездами и заданиямиАлексей Смирнов
Внук писателя Алексея Костерина Алексей Смирнов рассказывает: «Зампира часто бывала у деда, но поражала по сравнению с другими своей моторностью, активностью, вечными разъездами и заданиями, которые давала и мне. Я чувствовал себя причастным к творящейся истории, и Зампиру считаю моей первой учительницей в искусстве убегать от слежки».
24 февраля 1968 года Будапештскому совещанию коммунистов и рабочих партий было направлено обращение, которое не осталось без внимания властей. Обращение подписали двенадцать человек: писатель Алексей Костерин, филолог Лариса Богораз, физик Павел Литвинов, врач Зампира Асанова, историк Петр Якир, учитель Илья Габай, философ Борис Шрагин, церковный писатель Анатолий Левитин-Краснов, учитель Юлий Ким, лингвист Юрий Глазов, экономист Виктор Красин, генерал-майор Петр Григоренко.
Павел Литвинов вспоминает эти события так: «С Зампирой связана такая история… Петр Григорьевич [Григоренко – авт.] или Алексей Евграфович [Костерин – авт.] дали ей мой адрес. А мы как раз готовили Обращение к Будапештскому совещанию коммунистических партий и собирались сказать там и о крымских татарах. Она говорит: «А я могу подписать от крымских татар». Мы взяли такси, поехали к Петру Григорьевичу. Туда приехал Витя Красин, стали работать над текстом».
Авторы обращения писали, что в лагерях и тюрьмах находятся несколько тысяч политзаключенных, о которых почти никто не знает. Они содержатся в бесчеловечных условиях принудительного труда, а отбыв срок, подвергаются внесудебным, часто противозаконным преследованиям: ограничениям в выборе места жительства, административному надзору, который ставит свободного человека в положение ссыльного.
В обращении говорилось о фактах «дискриминации малых наций и политическом преследовании людей, борющихся за национальное равноправие, особенно ярко проявившемся в вопросе о крымских татарах».
Окончание следует
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: